Интервью выдающегося советского гипнотерапевта, ученого, исследователя В. Л. Райкова о развитии человеческих способностей с помощью трансового состояния.
Корр. — Кто из нас в школьные или студенческие годы не мечтал выучить английский, сопромат, органическую химию во сне? Записываешь все необходимое на магнитофон, включаешь и ложишься спать. А утром о чудо! — и выспался, и все знаешь наизусть… И как же мы были разочарованы, когда чудо не происходило.
Р. — И не могло произойти. Ведь для запоминания необходимо, чтобы мозг, психика работали активно, а не пассивно, как это бывает во время сна. Под гипнозом — дело другое… Корр. — Но “гипноз” в переводе с греческого ….
Р. — … Означает “сон”. Правильно. Многие ученые и по сей день полагают, что у человека в состоянии гипноза возникает частичное торможение функций коры головного мозга, т.е. частичный сон. Но это мнение, считавшееся еще не так давно чуть ли не бесспорным, сегодня просто не выдерживает никакой критики. Наши исследования доказали: гипноз вовсе не сон и даже не его “форма”. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить энцефалограммы обоих состояний: они совершенно разные. Попробуйте спящему человеку что-нибудь внушить или скомандовать — в лучшем случае вы его разбудите. Под гипнозом же возможно все то, о чем вы говорили, — выучить, например, английский, научиться рисовать, писать стихи. Впрочем, лучше сказать иначе: не “под гипнозом”, а с его помощью, и не пассивно “научиться” (проснулся и — о чудо!..), а максимально активизировать свои же собственные способности.
Корр. — Значит, если активизировать нечего, если кто-то вообще, абсолютно лишен творческих способностей, то тут уже и гипноз не поможет?
Р. — Да, но таких людей практически нет. Зато не подозревающих о своих талантах — сколько угодно. В гипнотическом состоянии, в его глубокой фазе, эти таланты (или, скромнее, способности) становятся очевидными и могут развиваться. Более того, они сохраняются и после окончания сеанса, закрепляются в так называемой “постгипнотической инерции”. Что это такое? Это интереснейшее явление, открытое нами в результате многолетних исследований. Прежде считалось, что человек полностью забывает все то, что он делал в гипнозе. В принципе он действительно не помнит этого, но если во время сеанса он, скажем, рисовал, то после окончания сеанса он начинает видеть мир как бы глазами художника, а после двадцати-тридцати сеансов он уже и без гипноза рисует так, что его работы можно смело показывать на выставках. Кстати, мы и организовали такие выставки произведений художников, научившихся рисовать под гипнозом.
Корр. — На недавнюю выставку попали лучшие работы, основная масса же картин все же не выдержала “конкуренции”. Значит ли это, что для их авторов занятия в вашей не совсем обычной изостудии прошли впустую?
Р. — Ни в коем случае. У всех без исключения буквально после первых сеансов “вдруг” возникает сильный интерес к искусству, появляется или усиливается желание ходить в музеи, посещать выставки, концерты. Появляется тяга к творчеству, к творческой деятельности. И тут дело даже не в том, что именно делали данные люди под гипнозом — рисовали или играли на скрипке, изобретали “вечный двигатель” или учили английские слова. В период постгипнотической инерции (он длится вначале до пяти дней, а затем может увеличиваться) у них уже в обычном, “бодрствующем” состоянии появляется способность управлять творческим состоянием собственной психики, моделировать его. Причем эту способность можно оттренировать в течение определенного количества сеансов. Человек легко настраивает себя на “режим” наибольшей творческой активности, и тогда у него все легко получается, ему все интересно. Он по-настоящему наслаждается процессом работы и, что очень важно, может легко сконцентрировать внимание только на творческом процессе, “отключившись” от внешних помех. У человека в этот период повышается работоспособность и снижается чувство усталости. Причем, повторяю, работоспособность увеличивается не только по отношению к тому делу, которым он занимается в гипнозе, но и вообще.
Корр. — Состояние, которое вы описываете, очень похоже на вдохновение талантливого ученого или поэта, когда тот тоже работает без устали, у него все получается, он тоже “отключается” от внешнего мира так, что хоть в колокол над ухом бей — не услышит. Состояние, которое вы описываете, очень похоже на вдохновение талантливого ученого или поэта, когда тот тоже работает без устали, у него все получается, он тоже “отключается” от внешнего мира так, что хоть в колокол над ухом бей — не услышит. Но у него это происходит без гипноза…
Р. — Вы правы, такая параллель напрашивается сама собой. И, очевидно, существует специальное состояние сознания, особое состояние психики, когда наши психофизиологические функции, связанные с творчеством, активизируются максимально. Известный со школьной скамьи пример: Архимед был настолько погружен в свои математические расчеты, что не заметил взятия Сиракуз, в которых находился. Наши испытуемые в глубоком гипнозе, в его так называемой сомнамбулической фазе, тоже этого не заметили бы. Но этот пример, конечно, чрезвычайно узок и не отражает всего сходства описанных состояний. А сходство здесь огромное. Я не знаю более близкого гипнозу состояния психики, чем творческое. И тут, и там — новое видение мира, эмоциональный и физический подъем, мобилизация ассоциативного и интуитивного мышления, фокусировка внимания. Да, как вы верно заметили, творческий процесс вовсе не обязательно включает в себя гипноз, хотя это и возможно. Однако гипноз неизбежно вводит человека в творческое психическое состояние, причем максимально активное. И это чрезвычайно важно и ценно: ведь таким образом перед нами открываются широчайшие перспективы исследований и анализа механизмов творчества — как художественного, так и технического. А что это значит? Значит: мы сможем узнать, как именно рождаются великие открытия, изобретения, неповторимые произведения искусства. И это будет научное знание. На его основе можно будет создавать методики обучения творческому мышлению не только вообще, но и в частности — в любом конкретном направлении — уже без гипноза…
Корр. — Все это только в будущем или уже сегодня есть какие-то результаты?
Р. — К сожалению, говорить о научном знании механизмов творчества пока рано, мы лишь в начале пути. Но кое-какие результаты уже есть, так сказать, побочные продукты. Например, в ходе экспериментов с рисованием под гипнозом нам удалось разработать особый, сверхбыстрый метод обучения основам художественного восприятия тона и цвета. По этому методу можно быстро научить людей рисовать и без гипноза. Те же, кто в наших экспериментах изучал иностранный язык (вначале — под гипнозом), впоследствии благодаря специальной методике смогли ускорить процесс прочного запоминания новых слов почти в двадцать раз. Это, правда, максимальный результат, но ведь и в восемнадцать, думаю, было бы неплохо…
Корр. — Гипноз сегодня — один из методов лечения, применяемый, кстати, уже довольно широко. Существует и специальность врача — психотерапевт, в обязательном порядке требующая владения гипнозом. Но где границы этого владения? Или, может быть, расширять их больше некуда?
Р. — Чтобы лишний раз убедиться, что поведение наших испытуемых не игра, мы провели один интересный опыт. Глубоко загипнотизированному молодому человеку внушили, что он… новорожденный младенец, и его нейрофизиологические реакции тут же стали соответствовать, так сказать, “нулевому” возрасту: детское десинхронное плавание глаз, специальные рефлексы стопы и рук, свойственные только новорожденным. Подобные вещи взрослый человек “сыграть” просто не в состоянии… Таким образом, наш эксперимент лишний раз подтвердил известную гипотезу о том, что человек ничего в своей жизни не забывает, хотя и не все может воспроизвести. Можно даже говорить об особой, бессознательной, физиологической памяти, свойственной человеку, но скрытой в глубоких тайниках. А это открывает перед медициной поистине колоссальные возможности. Представьте себе: мы внушаем, скажем, сорокалетнему больному, что ему двадцать лет (возраст, когда он был абсолютно здоров), внушаем ему это в течение двадцати-тридцати сеансов, и — вспомните постгипнотическую инерцию! — он сперва привыкает чувствовать себя здоровым, а затем и становится таковым. Уже сегодня таким способом можно лечить многие виды неврозов, начальные формы язвы, гипертонии, астмы, болезней сердца. Впрочем, лечит здесь не врач, не гипнотизер — организм сам под воздействием гипнотического внушения лечит себя, мобилизует на борьбу с недугом свои же скрытые силы.
